Для просвещенного путешественника, проезжаю­щего по мексиканским провинциям и наблюдающего с разумным вниманием минералогическое состояние этой страны, ее плацеры, ее аллювиальные пласты и ее залежи металлов, становится ясным вследствие этого обзора факт, способный пролить яркий свет на естественное образование этих металлов. Этот факт — присутствие, даже могу сказать, чрезвычай­ное изобилие, азотно-кислых натра и кали, которые со всех сторон выступают на поверхность земли и скопляются правильными кристаллами в руслах гор­ных потоков; добывают даже настолько чистые мас­сы их, что они могут идти на приготовление минного пороха.

Равным образом, встречаются здесь значительные количества йодистых, бромистых и хлористых со­единений; другое, не менее важное химическое веще­ство, пириты, находится в постоянном соприкосновении с азотно-кислыми щелочами; этот деятель оказывает известную долю влияния на образование металлов.

Эти два класса сложных тел, действуя под двой­ным влиянием света и теплоты, порождают электри­ческие явления, вследствие которых происходит раз­ложение металлоносных земель и образование новых соединений, из которых образуются металлы.

Этот способ воззрения, эта теория брожения метал­лов, может быть поддерживаем или оспариваем; я же замечу, что, на мой взгляд, она обладает такой степе­нью вероятности, что сделалась руководящей нитью и исходной точкой моих разысканий.

Мнение о преобразовании, о совершенствовании металлов, столь общепринято между мексиканскими рудокопами, что нет ничего удивительного услышать от них, при разборе кусков руды, следующую фразу: «Вот этот хорош и вполне созрел; этот же плох и не обратился еще в золото».

С моей точки зрения, те реакции, под влиянием которых происходит преобразование металлов, со­ставляют явления сложные, в которых главная роль принадлежит кислородным соединениям азота. Дей­ствие теплоты, света, электричества благоприятствует, в известных границах, образованию этих сложных тел с неизвестным радикалом, входящим в состав ме­таллов. Все заставляет меня думать, что этот ради­кал — водород, известный нам лишь в газообразном виде, другие же физические состояния его ускольза­ют от наших розысков. Азот в этих соединениях дей­ствует точно таким же образом, как действует фер­мент при преобразованиях органических веществ, находящихся под влиянием этого агента. Фиксация кислорода, его более или менее прочное соединение с радикалом под влиянием азотистого соединения — вот, по-моему, ключ к объяснению превращения ме­таллов.

Не стану рассуждать о том, верны или ложны эти тео­ретические взгляды; ограничусь лишь замечанием, что хотя мне и невозможно математически точно доказать действительную верность их, но тем не менее они лег­ли в основу моих опытов; их достоверность в моих гла­зах доказывается многими фактами из моих долголет­них наблюдений. Если я и заявляю о них в настоящем случае, то единственно с тою целью, чтобы лучше объ­яснить пройденный мною путь и осветить его для бу­дущих исследователей на этом же поприще.

Как бы то ни было, но я изложу вкратце результаты своих наблюдений; связное расположение их прояснит, посредством какого сцепления идей и фактов я был приведен к признанию той теории, которую я изло­жил вам.

1)  Исходной точкой для моих исследований слу­жил следующий факт, который весьма легко может быть воспроизведен каждым желающим. Если обра­тить чистое серебро в опилки и подвергнуть действию тоже чистой азотной кислоты, то некоторые частицы этих опилок останутся нерастворенными в кислоте; они исчезнут только тогда, когда раствор простоит по­койно в течение многих дней.

2)  Если опустить опилки чистого серебра в стек­лянные трубки диаметром от 4 до 5 миллиметров, а вышиной от 12 до 15 сантиметров — наполненные азотной кислотой в 36° на 1/3 их вместимости, и под­вергнуть азотную кислоту воздействию солнечных лу­чей в течение известного времени, то тогда заметят, что некоторая часть серебряных опилок совершенно не растворится в кислоте, несмотря на повышение тем­пературы, произведенное реакцией.

3)  Если произведут подобный опыт над сплавом 9/10 серебра и 1/10 меди, то реакция будет быстрее, а количество не растворившихся опилок сплава будет то же, что и в предыдущем опыте.

4)  Явление воспроизводится и тогда, когда опыт делают над этим же сплавом, но вне влияния солнеч­ных лучей.

5)  При всех этих опытах, сверх нерастворимых опи­лок чистого серебра или сплава, замечалось присутст­вие легкого, нерастворимого осадка бурого цвета.

6)  Видоизменяя эти опыты чрез употребление азот­ной кислоты различной крепости, однако после более или менее продолжительного действия солнечных лу­чей, я был в состоянии собрать частицы металла, совер­шенно не растворимые в азотной кислоте чистой и ды­мящейся, а напротив, растворимые в растворе хлора.

Сравнительные опыты убедили меня в следую­щем:

1)  Золото, помещенное в сплав в небольшом ко­личестве, способствует искусственному образованию этого металла.

2)  Чистое серебро гораздо труднее переходит в со­стояние золота, если оно находится в смешении с другими металлами.

3)  Каталитическая сила, как я это заметил в своем первом мемуаре, также играет роль при превращени­ях металлов.

4)  Хлор, бром, йод и сера в присутствии кислород­ных соединений азота благоприятствуют образова­нию драгоценных металлов.

5)  Озонированный воздух, как кажется, ускоряет образование металлов.

6)  Температура в 25° и выше благоприятствует ис­полнению этого явления.

7) Удачные результаты опытов зависят главней­шим образом от продолжительности операций.

На этих первых замеченных мной фактах, которые не всегда представляли одинаковую степень вероят­ности и одинаково тождественные признаки, я осно­вал новые розыски, признав за принцип влияние сол­нечного света, столь сильного и благоприятного под прекрасным небом Мексики. Первый успешный опыт мой был сделан в Гвадалахаре и вот при каких обсто­ятельствах.

Подвергнув чистую азотную кислоту влиянию сол­нечных лучей в течение двух дней, я после того бросил в нее пластинку чистого серебра, сплавленного с чис­той медью в пропорции монетного сплава. Произошла сильная реакция, сопровождаемая обильным выделе­нием азотистого газа; потом жидкость была оставлена в покое, и я заметил на дне сосуда обильный остаток нерастворившихся опилок, скопившийся в одну массу.

Отделение азотистого газа продолжалось беспре­рывно; жидкость оставалась в покое двенадцать дней, после чего я заметил, что скопившийся остаток зна­чительно увеличился в объеме. Тогда я стал прибав­лять к раствору понемногу воды, но осадка при этом не получилось, и я снова оставил жидкость в покое на пять дней. В течение всего этого времени газы не переставали выделяться.

По прошествии этих пяти дней я нагрел жидкость до кипения и продолжал эту операцию до тех пор, пока азотистые газы не прекратили выделяться; по­сле этого я выпарил жидкость досуха.

Вещество, получившееся чрез выпаривание, было сухо, тускло и черновато-зеленого цвета; оно не пред­ставляло и следов кристаллизации; не замечалось от­ложения никаких солей.

Обрабатывая это вещество чистой и дымящейся азотной кислотой в течение десяти часов, я заметил, что оно сделалось светло-зеленым, не переставая быть скопленным в небольших массах; я прибавил новое ко­личество чистой и концентрированной азотной кисло­ты и снова прокипятил жидкость; только тогда я уви­дел, как рассыпавшееся вещество приняло блеск и вид естественного золота.

Я собрал этот продукт и пожертвовал большей ча­стью его на то, чтобы сделать целый ряд сравнитель­ных опытов над ним и над чистым естественным зо­лотом; невозможно было найти никакого различия между естественным золотом и золотом, искусствен­но полученным мною.

Второй опыт подобного рода был сделан мной в Колиме; явления воспроизводились точно так же, как и в Гвадалахаре, под влиянием солнечного света, который переставал действовать во все время, пока сплав обрабатывался азотной кислотой; но только в этом случае я сократил срок первой обработки до восьми дней, а кислоту, употребленную для этого, я разбавил водой настолько, чтобы действие одних солнечных лучей не могло произвести отделения азотистых газов. Но так как эти газы не переставали выделяться, то я приписал это действию электриче­ского тока, который образовался вследствие неко­торого рода брожения, причиной которого, по моему мнению, был азот. Азотистые газы продолжали от­деляться до тех пор, пока я не прокипятил жидкость. Эта операция кончилась так же, как и при преды­дущем опыте; тем не менее при этом опыте я упо­требил в конце его более крепкую кислоту для того, чтобы размельчить вещество и придать ему блеск зо­лота.

Третий опыт был сделан мной по возвращении в Гвадалахару; он удался точно так же, как и первые два опыта, хотя и не представил ничего особенного и достойного замечания. Все количество сплава, под­вергнутого опыту, превратилось в чистое золото, как я уже сообщал об этом во втором мемуаре.

Вот самое правдивое изложение, добытых мною фактов и результатов, постоянно получавшихся мною в Мексике много раз.

Во Франции мне не удалось еще получить тех же результатов, действуя притом на большие массы сплавов. Может быть, я дурно понимаю те причины реакций, вследствие которых металлы, растворимые в азотной кислоте, делаются нерастворимыми, приоб­ретая особенное молекулярное состояние, отчего они получают после реакции совершенно другие свойст­ва, нежели те, которыми они обладали до реакции.

Должно ли приписывать эти изменения, которым вли­яние солнечных лучей помогает столь сильно, особенно­му электрическому или магнетическому состоянию или же азоту, действующему под этим влиянием лучей?

Наконец, происходит ли при этом образование особенных окислов серебра и меди, наподобие тех, которые встречаются у железа? Этого-то вопроса я не мог разрешить и до сих пор.