ОТ СОСТАВИТЕЛЯ: Причина, по которой я обращаюсь к личности того или иного Мага и Алхимика остается неизвестной и таится где то в переплетениях Вирда. Так было с Жоливе-кастелло, так было с сэром Кенельмом Дигби.  Много герметиков не столь известных как Луллий, Парацельс, Фулканелли и т.д., но мой личный выбор подчиняется своим законам. Откуда я узнал о сэре Кенельме? Ничтожные крупицы, например, Поль Седир «Магические растения» в разделе о Палингенезии «Граф Кенельм Дигби (1603-1665) уверяет, что восстанавливал таким же образом сожженных раков, а Парацельс распространяет этот вид палингенезии на все вообще виды животных». Далее же в этом издании он уопминается как один их учеников Парацельсианской школы, наравне с Кверцетанусом, Тахениусом и де-Ла Клавом. В «Практической магии»  «Таким образом, думает Теофраст Парацельс, можно производить всякого рода животных. Того же мнения держится и граф Дигби, который за верное утверждает, что, сжегши в пепел рака, можно опять его произвесть. Подробное описание этого можно найти в сочинении его, названном «Экспериментальная Медицина». Он пишет, что будто бы делал те же опыты и над рыбами.» Еще можно прибавить «Черного Дракона» Нитибюса, 1913 г. А далее вольное плавание по библиотекам, отдельные рецепты и отрывки из Theatrum Chymicum.

И наконец изыскания приблизились к завершению, биографический очерк найден как и книга секретов «A choice collection of rare secrets and experiments in philosophy as also rare and unheard-of medicines, menstruums and alkahests : with the true secret of volatilizing the fixt salt of tartar / collected and experimented by the honourable and truly learned Sir Kenelm Digby, Kt., Chancellour to Her Majesty the Queen-Mother ; hitherto kept secret since his decease, but now published for the good and benefit of the publick by George Hartman», а также его книга по кулинарии.

            Итак, перед нами история достойная романа — история Любви, История рыцаря и история Алхимика.. Имя его Возлюбленной супруги — Венеция (лат. форма имени Гвинет), уже само по себе имя подходящее для мистерии A-MOR, а ее второе Имя Анастасия, «Воскрешение».  По всем признакам Венеция должна была стать Soror Mystica, Мистической Сестрой, которая всегда находилась при алхимике и его атаноре, являлась для алхимиков символической духовной спутницей, которая в течение всего процесса трансформации оказывала помощь своей физической энергией, своим необходимым женским излучением. Мистическая Сестра передаёт в своём теле и через своё тело адепту ингредиенты, пока посредством тесно вза-мосвязанных, продолжающихся, действительных и символических, но в любом случае магических, перенесения, колебания, личностного становления, в любви без (телесно понимаемой) любви, в ледяном огне, в Тайной мастерской, Магической комнате, оба они не превратятся, обоюдно проникнув друг в друга, соединившиеся и вечные. Но, что-то пошло не так, возможно, мы осмелимся предположить, что ошибочно было решение завести детей, ведь Магическая Любовь бесплодна. Путь за окоем мира не сочетается с стандартами общества… «Горе тому, кто лишится своей валькирии! Горе тому, кто оставляет волшебницу и возлюбленную, которая передала ему Грааль! Он лишился собственной души, собственной вечно жизни. Его покинула дева из Гипербореи.

            Известно, что Наполеон лишился своей звезды, когда он покинул Жозефину, и соответственно Ясон, когда он оказался неверен Медее. В каком-либо месте во Вселенной для каждого героя, для каждого мага есть только единственная духовная супруга, предназначенная ему, и тот, кто отвергнет её, потеряет себя».

СЭР КЕНЕЛЬМ ДИГБИ

               Кенельм Дигби, «украшение Англии»,  одна из самых колоритных и разносторонних исторических личностей, друг ведущих европейских интеллектуалов (среди них Бойл, Декарт, Гоббс),  сочетал в себе роли Придворного, Флотоводца, Государственного Мужа, Философа, Ученого, Литературного критика, Апологета Католицизма. Он родился 11 июля 1603 г. в Гейхерст-хаусе.

Этот великолепный и величественный Тюдоровский особняк

перешел к семейству Дигби через его мать.  се через Kenelm мать. Она была дочерью и наследницей Уильяма Малшо (Mulsho) и она вышла замуж за сэр Эверард Дигби, одного из злополучных заговорщиков знаменитого Порохового заговора.

            Гейхерст-хаус стоял на территории лесного парка площадью в двести акров с двмя небольшими озерами, несколькими холмами, с прогулочными дорожками и геометрическими изгородями, с голубятней и конюшней за пределами. Река Оуз (Ouse) бежит на Восток и на север тянулась длинная аллея высоченных дубов.

            Основной дом был построен во времена Генриха VIII

. Позднее, Королева Елизавета подарила его Дрейку, перед тем как дом перешел в собственность семейства Малшо. Усадьба мало изменилась; традиционная приземистая H-форма была заполнена в массивное U, но теплый кремово-серый камень и фасад были тех же пропорций, которые придавали ей отличие среди Елизаветинских усадеб, оставались практически неизменными. Среди тридцати комнат была Комната Дрейка, Берли комнтата (the Burleigh Room), Комната Принца (которую занимал принц Уэльский) и была комната утонченной окраски, по образцу комнаты отравлений Екатерины Медичи в замке Блуа, с длинными панелями расписанными цветами графства.

            В детстве Кенельма использовались и более странные части дома, священничьи норы[1]  и потайная комната на востоке, где его отец и другие заговорщики скрывались для своих совещаний, проходя через потайную дверцу или за поворачивающийся камин. Эти потайные проходы, ведущие через весь дом, наверняка были знакомы юному Кенельму.     Здесь он бродил мальчиком через засаженные земли, луга, к реке и основной дороге ведущей из Нортгемптона в Лондон.

            Кенельму было только три года, когда его отец умер на эшафоте 31 января 1606 года, в возрасте двадцати восьми лет, будучи повешен, растянут и четвертован. Когда лошади влачили сэра Эверарда к виселице, сообщается, что жена его Мэри «не взирая на неудовольствие толпы, взывала к нему и два маленьких мальчика махали из окна склонив головы». Осмелимся предположить, что это были Кенельм и Джон Дигби. Когда палач вырвал сердце из еще живого Эверарда и показал толпе со словами «Вот сердце  изменника!» легенда гласит, что умирающий ответил «Ты лжешь!»

            В раннем возрасте Кенельма забрали из-под опеки своей матери, пылкой Католички, и поместили  под обучение архиепископа Лода. Мнения расходятся относительно того, отрекался ли он вообще от веры своих родителей, ибо уже в 1625 он описывает себя в своих мемуарах как Католика. Он отправился в Оксфорд, когда ему было четырнадцать лет и поступил в Глостер Холл (сейчас Вустерский колледж). Там он попал под влияние д-ра Томаса Аллена, одного из образованнейших ученых своего времени, астролога и математика, с репутацией колдуна, который вдохновил его на изучение науки и философии, интерес к которым он сохранил в течение всей своей жизни.

Через пятнадцать лет доктор Аллен скончался и оставил все свои книги Кенельму, 200 томов Бодлеанской библиотеке.

            Во время своих каникул Кенельм  стал постоянным спутником прекрасной Венеции Стэнли,  дочери сэра Эдварда Стэнли из замка Тонж, Шропшир, внучке Томаса Перси, седьмого графа Нортумберленда. Ее мать умерла, когда ей было всего несколько месяцев от роду, а ее отец настолькоуединился и замкнулся, что  Венецию отправили к родственникам, которые жили рядом с Гейхерстом. Кенельм глубоко влюбился в Венецию, но его мать, Леди Дигби, была настроенна решительно против такого союза, в основном из-за «сомнительной репутации» Венеции которая была связана с по крайней мере с четырьмя другими женихами, кроме Кенельма.

Он закончил свои четыре года в Оксфорде в 1620 г. без получения степени и был отправлен заграницу. Кенельм частенько наведывался в Гейхерст, чтобы навестить матушку, но больше никогда не жил там постоянно.

В последнюю встречу с Венецией перед расставанием Кенельм подарил ей кольцо с бриллиантом « Уговаривая ее, когда она посмотрела на него, понять, что это доказательство того, что его сердце столь же твердо как этот камень, в отношении любых новых привязанностей».  В ответ она подарила ему локон волос.

            Сначала Кенельм Дигби отправился в Париж учиться, но застал Университет в разгар изменений, а летние месяцы принесли чуму в город, так что он оприавился в провинцию. Кенельм прибыл в Анжер, где Мария Медичи, вдова Генииха IV  и регентша своего сына Людовика XII, держала двор. На маскированном балу Королева Мать Франции страстно влюбилась в красивого, но растерянного молодого человека. Кенельм был вынужден бежать, так как сердце его хранило постоянство к Венеции.

Он отправился в Италию. В 1622 году во Флоренции он встретился с Ван Дэйком и они стали неразлучными друзьями. Ван Дейк писал портреты Венеции и Кенельма на протяжении многих лет. Тем временем в Англии до Венеции дошли слухи, что Кенельм умер, и ее сердце было разбито, письма же от Дигби содержащие истинное положение дел никогда до нее не доходили, и в итоге она обручилась с бывшим женихом. Когда Кенельм услышал об этом, то пришел в совершеннейшую ярость и исступление: «Немало я клянусь и призываю небеса в свидетели, что наперед я объявляю непримиримую войну этому предательскому полу и так ославлю на весь мир их лживость и недостойность, что уповаю, настанет их черед просить любви у мужчин, в чем им будет отказано и останутся только отчаяние и смерть!!!»

Впрочем, вскоре Венеция узнала, что ее новый жених неверен и помолвка была расторгнута. Вскоре Кенельм вернулся в Лондон, они встретились и все недопонимания были благополучно разрешены.

Однако, перед возвращением в Англию, Кенельм из Италии отправился в Мадрид, посетить своего кузена сэра Джона Дигби,  впоследствии Графа Бристольского. Сэр Джон старался вести переговоры от имени Короля Джеймса I  обраке между принцем Карлом и Инфантой Испанской. Последовавшее прибытие Принца Карла и Бэкингема не способствовало делу. Поведение Бэкингема в Испании сделало его персону весьма непопулярной, и Инфанта не поддержала предложения Принца. Кенельм, в силу своих религиозных убеждений, был выбран переговорщиком с Арихиепископом Толедским, Примасом Испании. В итоге, в Сентябре 1623, принц Карл бесславно отбыл в Англию и Кенельм сопровождал его как один из свиты. После возвращения в Англию Кенельм Дигби получил степень магистра в Кембридже. Затем стал членом Тайного совета короля Карла I. Примерно в это время Дигби переходит из католичества в англиканство.

В следующем месяце Его Величество Король посвятил Кенельма в рыцари.  Если бы не вмешательство Бэкингема, то церемония могла бы иметь несчастливое завершение. Король отвлекся и направил клинок меча прямо в глаза сэра Дигби.

Бэкингем сейчас планировал альянс между Принцем Карлом и сестрой Короля Франции и настойчиво испрашивал у сэра Кенельма содействия и компании в поездке в Париж.  Кенельм не мог потянуть такие расходы, но Венеция предложила достать необходимые средства. Кенельм был настолько тронут ее щедростью, то немедленно сделал ей предложение. Они тайно обвенчались в 1625 году и до рождения второго сына не объявляли о своем браке на публике. За годы брака у них родилось четыре сына: Кенельм, Джон, Джордж и Эдвард, один из которых умер в младенчестве. Историю романа с будущей женой он также описал в довольно загадочных мемуарах, где он сам и Венеция Стенли были выведены под именами Феаген и Стеллиана. Осмелимся предположить, что путем  изменения имени Венеции  на Stelliana, Дигби вызывает множество ассоциаций с образом  богини — от Афродиты Урании до женщины, облеченной в солнце и увенчанной звездами в Откровении – что не является слишком сильно притянутым, учитывая житийный портрет Венеции, который Дигби рисует в своих письмах.

Кенельм Дигби подвизался при дворе Короля Джеймса и стал одним из первых фаворитов, чему способствовал интерес Короля к Алхимии и науке, которыми занимался Дигби. Однако позиция его была довольно шаткой из за происков Бэкингема, который ревниво относился к положению Дигби при дворе, и особенно к Джону Дигби, перому Графу Бристольскому.

Во время непродолжительного отсутствия при дворе Бэкингема, сэр Дигби, склонный, как и подобает истинному рыцарю, к приключениям, упросил Короля назначить его командующим каперской экспедицией. Скрытым мотивом был захват Французских торговых кораблей. Два корабля выбранных для этого приключения, «Игл» (позднее «Арабелла») и «Джордж энд Элизабет» снялись с якоря в Декабре 1627 года. С 5 февраля по 27 марта он оставался на якоре в Алжире из-за болезни своих людей, и добился обещание от властей улучшить обращение с английскими кораблями. Он захватил голландское судно возле Майорки и после многих стычек и волнений Кенельм одержал победу над Французами и Венецианцами при Искандероне 11 июня, в свой день рождения. Активность сэра Дигби на море была столь велика, что она грозила вызвать репрессии против английских купеческих судов, поэтому ему было приказано вернуться.

            По победоносном возвращении, после тринадцати месяцев странствий, Кенельм был «с великой милостью принят при дворе Короля и был рад встретить всех своих старых друзей». Он проявил себя способным Флотоводцем, а также изучал археологию на Греческих островах. Сэр Дигби становится администратором флота, а потом управляющим Тринити-хауз – учреждения, ведавшего навигацией в территориальных водах Англии и службой маяков. Он дружит с поэтом и драматургом Беном Джонсоном, посмертным изданием трудов которого он будет позднее заниматься.  По обычаям того времени государственные служащие обеспечивались доходом от монополий, сэр Дигби получил доходы от продажи сургуча на территории Уэльса.

            Но беда пришла неожиданно. Вечером 30 апреля 1633 Венеция как обычно отправилась спать, сэр Дигби, вернувшийся в этот день очень поздно решил лечь в другой комнате, чтобы не беспокоить жену. Утром горничная обнаружила Венецию мертвой. Загадочная смерть породила массу слухов.Ван Дейк написал ее посмертный портрет, она была похоронена в Христовой Церкви, Ньюгейт. Ходили слухи недоброжелателей, что причиной смерти было «Гадючье вино», изобретенное и прописанное сэром Кенельмом для сохранения красивого цвета лица,  кто-то говорил о самоубийстве, кто-то – что Венецию Дигби из ревности отравил муж. После ее смерти Кенельм был безутешен и «носил черную траурницу, высокую остроконечную шляпу, не брил бороды, выглядел подобно отшельнику, в знак своей скорби по возлюбленной супруге». Он велел сделать гипсовые слепки головы, рук и ног жены,  постоянно созерцал портрет Венеции и начал писать письма, посвященные своей жене, которые составили том под названием Praise of Venetia. Его портреты, выполненные Ван Дэйком до смерти Венеции изображают его как блестящего придворного в бархате и кружевах, а после ее кончины как отшельника в черном. Бен Джонсон написал посмертную эвлогию, к сожалению, она частично потеряна, из-за потери центральной страницы в пачке листов бумаги, а копия существует только одна.) Надо сказать, что было осуществлено и вскрытие, что довольно редкое явление для той эпохи.

               Наконец, он вновь обрел себя в философской и научной деятельности. Энергичный придворный, взбирающийся по карьерной лестнице, отчасти авантюрист, превратился в меланхоличного, замкнутого ученого. В Грешем-колледже Дигби вновь перешел из англиканства в католицизм и написал прокатолический труд «A Conference with a Lady about choice of a Religion». Отметим, что отец Венеции, Лорд Эдвард Стэнли, после смерти своей жены, нашел утешение в научных штудиях и религии, и в Грешеме Сэр Кенельм надеялся отвлечь себя аналогичным способом. По мнению Майкла Мартина, современного исследователя,   вместо того, чтобы отвлечься от трагедии смерти жены в своей преданности научным исследованиям, в действительности Дигби погружался все глубже, если неосознанно,  в ее память. Венеция в буквальном смысле преследует его научную работу.

               В занимаемых в Грешем-колледже комнатах Дигби с новой энергией обратился к давно интригующей его научной проблеме, занимавшей многих Алхимиков и натурфилософов, к Палингенезии, возрождению растений (и животных) из пепла и основных солей.

Палингенезией увлекались многие известные философы и маги древности: Абу Бекр аль-Рази (Разес), Альберт Великий, Овидий, Голланд, Парацельс, Агриппа, Кизеветтер, Сендивогиус, де Клав, Кверцетанус, Боттели, Бегин, Тахениус, Сеннерт, Пецольд, Ван-дер-Бекк, Кампанелла, Максвелл, Освальд Кролл, Эккартсгаузен, Бехер, Бургграв и т.д.  Поклонником этой науки был Фердинанд III. Термин палингенезия (παλιγγενεσία) древне-греческого происхождения (от др.-греч. πάλιν — снова и γένεσις — становление, рождение), и означает: творение заново, рождение заново, перерождение, возрождение.. Таким образом, палингенезия — это одно из направлений магии (точнее алхимии), которое занимается проблемами «оживления» растений, животных и человека, а также их отживших форм.

               Различают следующие виды палингенезии:

1. Палингенезия теней (мнимая) — воспроизводит астральное тело (фантом, «привидение») растения, животного или человека, не фиксируемое органами чувств (по Парацельсу).
2. Палингенезия тел (действительная, естественная) — ускоряет (форсирует) рост и восстановление разрушенных организмов, фиксируется органами чувств.
3. Создание гомункулов (искусственных людей), «мандрагоров».

               Немецкий врач, маг и алхимик медикус Парацельс обобщил раннее и современное понимание палингенеза в своей книге «О природе вещей» (1573). В этой работе Парацельс представил палингенез не как метафизическую теорию, но и как практическую науку, хотя и трудную в исполнении.

               Дигби вложил столько психической энергии в палингенезию, что он стал  проводником вполне реального, даже если метафорично, возвращения из мертвых Венеции. Палингенезия — это не фигура речи для Дигби: это научный факт. Рвение в штудиях палингенезии в сочетании с его психическим состоянием

после смерти своей жены вероятно еще больше подстегнуло его осознание второго имени Венеции — Анастасия, по-гречески “воскрешение”.

Но  в своей научной работе, Дигби показал себя трезвомыслящим, методическим и требовательным естественный философом, гораздо ближе к методам Гоббса и Декарта, чем Роберта Фладда. Он никоим образом не допускал мистификации явлений и был очент нетерпим  с теми, кто это позволял.

            Через несколько лет Дигби переезжает в Париж, где общается с философом Томасом Гоббсом и Маренном Мерсенном, который в те годы состоял в переписке со всеми виднейшими учеными Европы. Когда он решил вернуться в Лондон, в стране уже разгорелся военный конфликт между Карлом I и Шотландией (так называемые «Епископские войны»).

В 1640 году Палата Общин надавила на Короля требуя удалить всех Католиков от двора и особенно был отмечен Сэр Кенельм Дигби. Он отправился во Францию, где на дуэле сразил французского дворянина Монт ле Роса, за неуважительные речи о Короле Англии.

               Он сражался за Роялистов и вернувшись в Лондон был арестован и заточен. После вмешательства французской королевы Анны Австрийской его освободили, он вновь бежал во Францию, а его имущество парламент конфисковал. Когда жена Карла I Генриетта Мария бежала во Францию, Дигби стал канцлером ее двора. Он начал переговоры с римским папой Иннокентием X, чтобы добиться его поддержки, но не преуспел. После того, как правивший в Англии Оливер Кромвель объявил о свободе совести, Дигби вновь был принят в Лондоне, где стал неофициальным представителем английских католиков при правительстве. В 1655 году он снова отправился в Рим, на этот раз чтобы попытаться достичь взаимопонимания между папой и Англией, но вновь не потерпел неудачу.

               После реставрации монархии он вновь занимал высокие придворные посты из за хороших связей с Генриеттой-Марией, Королевой Матерью. Тем не менее, он частенько не ладил с Карлом II и однажды был даже изгнан из Двора. Тем не менее хорошее отношение к Кенельму Дигби сохранялось до момента его смерти в возрасте 62 лет, вероятно от почечных камней.  В 1644 году он опубликовал два основных философских трактата  «О Природе Тел» (Nature of Bodies)  и «О Бессмертии Разумных Душ»  (On the Immortality of Reasonable Souls). В 1661 году их перевел на латынь Джон Лейберн. Эти трактаты являются его двумя основными естетственно-философскими трудами, являющими сочетание Аристотелианизма и Атомизма. Дигби известен и как автор великой кулинарной книги «The Closet of the Eminently Learned Sir Kenelme Digbie Knight Opened», но по факту ее опубликовал его верный слуга, на основании заметок Дигби.

               Эта книга в настоящее время отличный источник знаний по кухне того периода, а особенно по хмельным напиткам, таким как медовухи. В 1660 входит в число основателей Лондонского королевского общества. В его переписке с Пьером Ферма содержится единственный дошедшее до нас принадлежащее Ферма доказательство того, что площадь Пифагорова треугольника не может быть квадратом.  В письменных работах он затрагивал огромное количество тем, включая и свои собственные мемуары, которые впервые были опубликованы в 1827 г. Сэр Кенельм писал о религии, философии, кулинарии, медицине и последние годы посвятил штудиям, написанию трудов и странствиям.

               Дигби также считается отцом современной винной бутылки: с высокой конической шейкой и вогнутым донышком. Еще в 1630-х ему принадлежал стекольный завод, где в свободное от других занятий время сэр Дигби экспериментировал с составом смеси, шедшей на производство стекла, и конструкцией угольных печей. Его бутылки были более прочные и устойчивые, чем у конкурентов, а зеленый или коричневый цвет стекла защищал содержимое от солнечных лучей. Во время изгнания и тюремного заключения Дигби другие производители присвоили эту технологию, но потом парламент подтвердил его патенты. Деятельность Дигби затронула и мировую литературу. Дигби отличается

               Написанием первого комментария на «Королеву Фей» Спенсера и интригующим ответом сэру Томас Брауну на его Religio Medici («Вероисповедание врачевателей»— вольные размышления на темы религии, алхимии и астрологии; переведены на ряд европейских языков и попали  в Индекс запрещенных книг).

            Снова отметим, что колоссальное количество своего времени он посвящал штудиям в области Алхимии и Астрологии, Палингенезии, заодно со своим другом Ван Дэйком. Одним из самых его знаменитых оккультных изобретений является Симпатический Порошок, основанный на принципах симпатической магии. Оный порошок наносился не на саму рану, а или на причинившее ее оружие или на одежду раненого запятнанную кровью из раны или повязку. Его книга об этом порошке выдержала 29 изданий.

            Его «Дискурс относительно вегетации растений» (1661) вызвал неоднозначную реакцию среди членов Королевского общества. Сия работа была опубликована на французском языке в 1667. Кенельм Дигби первым отметил важность «витального воздуха», или кислорода, для поддержания жизнедеятельности растений.

Он скончался в свой день рождения, 11 июня 1665 года в своем доме в Ковент-Гардене и был похоронен рядом со своей женой, в Христовой Церкви, Ньюгейт. Великолепная гробница выстроенная сэром Дигби для Венеции и ге он нашел свое пристанище погибла во время Великого Лондонского пожара. Потомков Дигби не осталось, старший сын, тоже Кенельм, погиб сражаясь за Роялистов, а младший сын имел только двух дочерей.

            Эпитафия сэра Кенельма Дигби гласит:

Под этой гробницей несравненный Дигби лежит,

Дигби великий, доблестный и мудрый:

В эту эпоху чудные его благородные качества,

Сведущ в шести языках, и во всех видах искусства:

Умер в день, когда и родился, одиннадцатого июня,

И он храбро сражался при Искандеруне;

Редко когда доведется, чтобы один день

Был днем рождения, смерти и победы.

 ИСТОЧНИКИ:

1.The Stoke Goldington Association

57 High Street

Stoke Goldington

Milton Keynes

MK16 8NP

2.»My Ancestors: Being the History of the Digby and Strutt Families» by Lettice Digby. Privately Printed by Spottiswoode, Ballantyne and Co Ltd ,1928.

6. «Sir Kenelm Digby: The Ornament of England: 1603-1665» by R.T. Petersson. Published by Jonathan Cape. 1956
7. МАКСИМ РУССО «Сэр Кенельм Дигби и его чудесный порошок»
8. Википедия
9. Michael Martin: LOVE’S ALCHEMIST. Science and resurrection in the writing of Sir Kenelm Digby

[1] Priest hole -это укрытия для священников, построенные во многих католических домах Англии в период, когда католики преследовались по закону в Англии, с начала правления королевы Елизаветы I в 1558 году.

Франсуа Жолливе-Кастелло Великое Алхимическое делание

ВВЕДЕНИЕ

Алхимия, процветавшая в древнем Египте, в Халдее, стране жрецов и магов, еще усерднее изучаемая в Александрийской школе, подверглась осуждению и была изгнана вместе с Тайными Науками. Их постигло одновременное проклятие и с тех пор она укрылась за символы, харнимая в тайне мистическими и оккультными братствами. Гностики, тамплиеры, Алхимики, Розенкрейцеры – охраняли и преемственно передавали традиции Алхимии в средние века, эпоху возрождения, вплоть до настоящего времени. Теперь Алхимия восстанавливается, подобно другим отраслям Герметизма, и может быть, успешнее их. Будучи научно обоснована, она привлекает наиболее выдающиеся умы, что подтверждают факты имеющие промышленное значение. Тифферо, Стриндберг, Эменс и Брайс – фабрикуют золото. Нео-алхимия утверждается наряду с Традиционной Алхимией и готовится слиться с нею. Попытаемся дать набросок всего спагирического искусства: посмотрим, что такое Великое Делание, Философский камень и сделаем практические выводы.

I.Что такое Алхимия

Алхимия, по словам Парацельса, есть наука о превращении одних металлов в другие. Роджер Бэкон говорит: «Алхимия есть наука, которая учит приготовлять известные средства или эликсир, сообщающий несовершенным металлам совершенство, при соединении с ними». Эти два определения великолепны, и мы увидим, что современные работы подтверждают их в самой основе. Говоря коротко и положительно – Алхимия есть искусство усовершенствования тел, превращая их одно в другое и синтетического их фабрикования. Сверх-химия должна заменить химию. Но эти определения касаются самой грубой части Алхимии, ибо Алхимия есть нечто высшее и лучшее, нежели искусство фабриковать драгоценные металлы; она тесно связана с Герметизмом и оккультными науками, составляя важный отдел их; ее тайны заимствованы у Каббалы, Магии, Астрологии, и из нее зарождается Спагирическая Медицина, ибо Оккультизм вдохновляется совершенным единством мироздания. Совокупность оккультного знания приводит к единству, пользуясь, между прочим, богатым в своих конечных выводах законом аналогии. Таким образом, Алхимия, взятая во всем ее обширном объеме, есть одна из отраслей Герметизма, касающаяся в особенности физического плана природы, изучающая материю, ее строение, ее возникновение, эволюцию и превращения. Древняя наука магов открыла задачу энергии и атома, показав тождество субстанции, поляризованной в виде силы и материи, которые переходят одна в другую, через посредство эволюции и инволюции, вдыхания и выдыхании мировой жизни[1]. В течение долгих веков Алхимия более или менее затемняется, следуя духу времени остается единой и преследует ту же научную цель: абсолютное единство живой материи, доказанное с помощью синтеза тел и металлов, происходящих из одного и того-же атома и составленных из разных комбинаций атомов между собою, что позволяет взаимно превращать молекулы, изменяя комбинацию атомов. Итак, Алхимия давала и дает средства фабриковать наиболее драгоценные тела, в особенности золото, польза которого известна адепту, знающему благодетельное целебное влияние его на организм, и его значение  синтетической точки зрения. Золото, элемент весьма совершенный, — стоит на вершине металлического ряда, следовательно, его фабрикация ведет к усовершенствованию предшествующих ему металлов.

            В настоящее время, как мы увидим дальше, Алхимия дает те же результаты. Но так как герметические знания не расточаются и Адепты редки, то наряду с традиционной Алхимией образовалась экспериментальная Алхимия, пытающаяся получить золото и серебро экзотерическими, лабораторными приемами. Это есть Неоалхимия, торжество которой наступит тогда, когда она сольется с Традиционной Алхимией, единственной обладательницей совершенных формул и рецептов для Великого Делания с помощью Философского камня. Этой попытке посвящается деятельность Французского Алхимического Общества и журнала «Гиперхимия – Алхимическая роза» — этот журнал служит связью между прошедшим и будущим. Традиционная Алхимия – одна остается привилегией Адептов. Нужно открыть абсолют, по словам учителей, чтобы обладать ключами к ней. Знать, хотеть, сметь, молчать – резюмирует всякое посвящение, как магическое, так и алхимическое. Поэтому не нужно удивляться тому, что мы даем здесь общие принципы, позволяющие понимать древних писателей, сложный символизм которых темен. Термины, употребляемые ими, часто являются синонимами или символами. Алхимики основывали свои знания на кватернере элементов и на тернере активных состояний тел. Отсюда вытекали операции Великого делания. В кватернере заключались: Огонь, Воздух, Вода, Земля; в тернере – Сера, Ртуть, Соль. Но алхимики не подозревали под этими терминами обыкновенные элементы или тела и ни в коем случае предполагали означать ими отдельные тела.

            Они рассматривали эти четыре элемента как различные состояния материи, поэтому они говорили о четырех составных элементах всякой вещи. Действительно элементы, происшедшие из единой субстанции, единой материи, символизируют ея видоизменения, часичные формы, возникшия благодаря распределению вихрей и эфирных атомов, и обладают главными качествами своих символов. Так Вода есть символ жидкого, Земля соответствует твердому состоянию, Воздух газообразному и Огонь еще более тонкому, например, лучистому состоянию материи.

            Так как эти элементы представляют состояния, в которых материя нам представляется, то было вполне логично утверждать (и утверждение это сохранило силу до настоящего времени), что элементы являются составной частью вселенной. Для Алхимиков слова: сухой, влажный, холодный, горячий – означали: твердая материя, жидкая материя, гаообразная материя и летучая материя. К четырем элементам часто прибавлялось пятое состояние, известное под именем «квинтэссенция». Квинтэссенцию можно приравнять к эфиру современных физиков. Оккультные существенные качества принадлежат ей, подобно тому, как естественная теплота принадлежит огню, разреженность воздуху и т.д. По учению алхимиков, элементы превращаются один в другой. Например, Огонь действует на Воду, при помощи Воздуха, на Землю посредством Воды, Воздух служит пищей для Огня, а Вода питает землю. Из их совокупности возникают сложные тела вселенной. Эти правила подтверждаются каждый день: Вода превращается в пар (Воздух), когда ее подогревают. Твердые тела переходят в раствор под действием растворителя и Огня и т.п.

            Вторичные принципы: Сера, Ртуть, Соль, образуют великую алхимическую троицу. По мнению алхимиков, у материи существуют два различных принципа: Сера и Ртуть, соединение которых в различных пропорциях дает бесчмсленные химические сочетания. Третий принцип – Соль или Мышьяк – служить звеном между двумя предшествующими и уравновешивает их. Сера, Ртуть И Соль, если их рассматривать в их сущности, только отвлеченности, служащия для обозначения сосокупностис войств, но происходи из первичной материи,Сера, Ртуть и Соль, с практической сторогны, являются, так сказать, воплощением элементов; их комбинация в теле изменяется и один из принципов преобладает над другими. Они составляют, в состоянии кажущегося разделения, соответственную Квинтэссенцию тел.

            Сера – символизирует центральный жар, внутреннее деятельное начало, светлую дущу вещей. В «огненном» состоянии она заключает в себе «Огонь», стремящийся выйти наружу. В металле Сера представляет видимые свойства: свет, горючесть, твердость, способность воздействовать на другие металлы.

            Ртуть – символизирует в отвлечении всемирную колебательную силу, звучащий флюид, пассивное и конечное начало вещей. В «водном» состоянии она заключает в себе «Воду» и «Воздух», стремящиеся войти внутрь. В металле «Ртуть» представляет оккультные или скрытые свойства: блеск, летучесть, плавкость и ковкость. Это центробежное и центростемительное движение, + и – Серы и Ртути находит свое равновесие в неподвижном принципе или Соли.

            Соль – есть сгущение Серы и Ртути, ощутимый неизменный вид тела, вместилище энергии или субстанция, в собственном смысле слова. В «весовом» состоянии она соответствует «Земле».

            Но возможно ли с химической точки зрения связать эти термины с современными теориями? Я думаю, что да, ибо, как мы выше видели, Сера и Ртуть могли ввобще соответствовать (как это указано в превосходной брошюре «Алхимическая идея») коренным основаниям Химии. Действительно «коренные основания» суть только атомы или группы атомов, способные переходить из одного соединения в другое, путем двойного разложения. Коренные основания простые и сложные могут быть выделены, но, однако, на самом деле их никто никогда не видел и не осязал, в полном смысле этого слова, так как химические реакции известны по их результатам, комбинациям и продуктам. Точно так же дело обстоит с Серой и Ртутью. Они в совершенстве олицетворяют простые и сложные коренные основания. Эта аналогия позволяет нам понять происхождение и строение металлов и металлоидов, образованных соединением в различных степеняхСеры и Ртути, как этому учили алхимики. Коренные основания Сера и Ртуть, переходя из одного состояния в другое, приносят новую сосокупность своих свойств и дают начало телу, соответственно своим активным и господствующим началам.

            Эти два принципа, Сера и Ртуть, будучи разделены в недрах земли, притягиваются непрерывно один к другому и под влиянием земного огня соединяются в различных пропорциях для образования металлов и минералов. Но сообразно с чистотою слиянию, степенью его, его продолжительностью и различными обстоятельствами, вытекающими из этого слияния, образуются более или менее совершенные металлы или минералы. Одна только разница в степени подогревания и растворения Серы и Ртути производит различие в металлической породе, говорит Альберт Великий,- и в этих немногих словах заключена вся превосходная теория алхимиков о происхождении металлов[2].

            Резюмируя сказанное, мы можем определить Серу и Ртуть алхимиков, как основные начала первичной мировой материи, начала, которыя составляют основания всех металлов и минералов.

[1] Сила становится материей (инволюция) и материя делается силой (эволюция) благодаря движению. Этот цикл выходит из единства и к нему возвращается, ибо в этом единстве совершается его движение.

[2] «Некоторые утверждают, что Танг-Ша (сернистая ртуть), вследствие поглощения паров Зеленого Янь (мужской принцип, свет, теплота, деятельность) порождает минерал – Конг-Ше, который по прошествии двухсот лет делается натуральной «Киноварью». С тех пор женщина делается беременною.»

«По прошествии трехсот лет эта Киноварь превращается в Свинец. Этот Свинец через двести лет становится Серебром и, наконец, по истечении того же промежутка времени (200 лет), подвергшись воздействию Ци (жизненный дух, астрал), Тахо (великое согласие (?)) становится Золотом». (Китайская энциклопедия). Но, прибавляет японский комментатор, — это мнение ошибочно. «Сера Свинца порождает Серебро». «Сера есть начало металлов». (Китайская энциклопедия). Для посвященных эти заметки представляют предмет для размышления, а мы, со своей стороны, посоветуем сблизить их с нашими личными комментариями.